14:35 — REGNUM Сделка по продаже 19,5% акций «Роснефти» стоимостью €10,5 млрд находится на завершающей стадии. Долю в российской компании приобрели швейцарская Glencore и катарский суверенный фонд. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) и преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков в беседе с корреспондентом ИА REGNUM поделился своим мнением по поводу того, почему были выбраны именно такие инвесторы и какую роль в этом мероприятии могут сыграть личные интересы главы «Роснефти» Игоря Сечина .
Иван Шилов © ИА REGNUM
«Здесь я придерживаюсь мнения, что та публикация, против которой «Роснефть» судится, о том, что Сечин просил Путина не позволять ВР (компания British Petroleum — прим.ред.) покупать пробный пакет, чтобы она не увеличила блокпакет, что на самом деле это правда. По крайней мере, даже если Сечин и не просил, то, по крайней мере, стратегия его в этом и заключалась, что нужно разделить эти все пакеты, которые принадлежат иностранным инвесторам, и вообще, сторонним инвесторам на доли, которые будут меньше блокирующего пакета. Для того чтобы не получить себе в правление какого-то независимого игрока, чтобы у них не было представительного совета директоров, по сути, какого-то значимого, и чтобы они не могли влиять на руководство компании, чтобы он (Сечин — прим.ред.) по-прежнему сохранял все в руках, все рычаги управления» , — объяснил эксперт.
Почему выбор пал именно на такой консорциум, это, действительно, странно, отмечает Юшков. По его мнению, одним из условий было то, что любой инвестор, который вкладывается, во-первых, должен был принимать позицию, что он не получит никакого управления компанией, влиять на решения не сможет. Во-вторых, потенциальный инвестор должен был дать не менее 700 млрд рублей в долларах или евро. В противном случае главу «Роснефти» Игоря Сечина могли бы подвергнуть критике, причем даже его отношения с Владимиром Путиным могли бы пострадать. Поэтому сделку решили заключать с теми инвесторами, которые на эти условия согласились, предполагает ведущий аналитик ФНЭБ.
«Хотя я не исключаю, что на самом деле там были какие-то сложные договоренности. Не зря Glencore участвует в сделке. Компания эта стала крупнейшим покупателем из трейдеров, крупнейшим покупателем нефти у «Руснефти». Там большой очень долгосрочный контракт был. В том числе они, получается, вошли комплексно: купили долю у «Роснефти» и, с другой стороны, заключили еще один долгосрочный договор о поставках нефти. Здесь вот на такую комплексную сделку вряд ли кто-то еще мог пойти» , — говорит эксперт.
Напомним, что ранее в числе претендентов на покупку акций «Роснефти» назывались китайские, индийские и казахские инвесторы. Даже рассматривался вариант того, что «Роснефть» сама выкупит собственные акции с возможностью дальнейшей перепродажи. Юшков отмечает, что-то, что касается выбора инвесторов, то здесь, вероятно, Сечин пытался как-то сбалансировать их участие. Представителям Индии «Роснефть» продала доли в восточносибирских месторождениях. Что касается китайцев, то с ними тоже есть долгосрочные контракты. А катарцам и Glencore отдали долю в самой «Роснефти».
Также Игорь Юшков предположил и такой вариант: «Может, с другой стороны, это вынужденная мера. Потому что, думаю, сам Сечин хотел выкупить нефтегазовые акции на «Роснефть». В дальнейшем он распоряжался бы ими, и они остались бы у него под большим контролем. Думаю, что здесь во многом требование было именно президента, чтобы продать именно иностранным инвесторам и получить деньги в бюджет».
Дело в том, что в истории с приватизацией «Башнефти» «Роснефтью» Сечину как бы удалось переиграть правительство. Даже несмотря на первоначальное заявление президента страны о том, что госкомпании не должны приватизировать другие госкомпании, приватизация по задуманному Сечиным плану состоялась. В этом случае, говорит аналитик, вероятно, не получилось убедить Путина.
В то же время эксперт Фонда национальной энергобезопасности полагает, что возможен и еще более сложный план по завладению акциями «Роснефти»: «Я не исключаю, что через год мы увидим, что пакет, например, этого катарского фонда вдруг окажется в руках государственной компании какой-нибудь российской. То есть не государственной даже, а частной российской компании. Например, той же самой аффилированной с «Роснефтью» «Независимой нефтяной компанией» Худойнатова, бывшего главы «Роснефти». Вполне возможно, что катарский фонд и даже Glencore окажется временным держателем этих акций».
Что касается окончательного завершения сделки и поступления средств в бюджет, то эксперт заявил, что, скорее всего, до конца года продажа будет осуществлена. Потому что в бюджет деньги уже включены. Однако там может быть очень сложная схема с зачислением этих денег в бюджет. По словам Владимира Путина, нужно несколькими траншами производить обменные операции. Зачисление в бюджет должно быть в рублях, а деньги от продажи «Роснефтегаз» поступят в евро. После чего их должны как-то конвертировать. Вполне возможно, что это будет уже на протяжении 2017 года.
Напомним, что сегодня, 8 декабря, президент РФ Владимир Путин высоко оценил быструю приватизацию «Роснефти». Глава государства поздравил Игоря Сечина, назвав сделку по продаже 19,5-процентного пакета акций крупнейшей на мировом энергетическом рынке в текущем году. Путин также отметил, что в результате сделки в Россию скоро поступит объем евро, поэтому Сечин должен разработать меры поэтапной конвертации, чтобы не обрушить валютный рынок.
Игорь Сечин заявил, что стоимость сделки оказалась максимально возможной в современных условиях — €10,5 млрд. Как отмечается, Кабинет министров уже подготовил все необходимые документы для оформления покупки. В скором времени в Федеральную антимонопольную службу поступит ходатайство об одобрении сделки.
История вопроса
История приватизации в России началась с так называемой «ваучерной» распродажи госпредприятий 1992 года. В 1995 году были проведены аукционы для пополнения казны за счет кредитов под залог государственных пакетов акций нескольких крупных компаний, таких как ЮКОС и Сибнефть. Кредиты правительство не возвратило, поэтому предприятия перешли в собственность кредиторов. Во второй половине нулевых естественный монополист в сфере генерации и транспортировки энергии РАО ЕЭС был частично приватизирован. В последние годы в связи с обострением противоречий с США и наложением санкций, российские власти активно ищут новые источники дохода, в том числе за счет продажи госактивов.
«Хочу вас поздравить с завершением приватизационной сделки по реализации крупного пакета нашей ведущей нефтегазовой компании «Роснефть». Сделка завершена на восходящем тренде стоимости нефти. Соответственно, это отражается и на стоимости самой компании. В этом смысле время очень удачное, общие объёмы сделки очень значительные», — сказал Сечину глава государства.
Как сообщается, покупателем стал консорциум компании Glencore и катарского суверенного фонда.
Путин подчеркнул, что это «крупнейшая приватизационная сделка в нефтегазовом секторе в мире за уходящий 2016 год».
В свою очередь, глава компании отметил, что всего в результате целой серии сделок были приватизированы 49% «Роснефти», что позволило выручить почти $34 млрд. «Это практически в четыре раза выше всех приватизаций в нефтегазовом секторе России. И эта сделка также является значимой для глобального нефтяного сектора и, как вы правильно сказали, крупнейшей сделкой по продаже активов в 2016 году», — добавил Игорь Сечин.
Он также выразил благодарность президенту России и заявил, что с учётом сложнейшей внешнеэкономической конъюнктуры и крайне сжатых сроков сделка стала возможной только благодаря личному участию Владимира Путина.
«При этом контрольный пакет самой компании остаётся в руках российского государства», — подчеркнул президент.
Сечин отметил, что, несмотря на продажу 19,5% акций «Роснефти», стоимость госпакета компании вырастет на 80 млрд рублей.
Структура самой сделки, как сообщает РИА Новости, вероятно, будет раскрыта после 15 декабря, когда в бюджет поступят средства от продажи акций компании. Однако уже известно, что участники консорциума — компания Glencore и катарский суверенный фонд — имеют равные доли (по 50% от объёма приобретённых акций). Кроме того, сделка подразумевает контракт с Glencore на поставку углеводородов и создание совместного с консорциумом предприятия по добыче, а для её осуществления был привлечён кредит от крупного европейского банка.
Путин также поручил главе «Роснефти» проработать схему конвертации большого объёма валюты, которая поступит в Россию. Так, по текущему курсу сумма сделки составляет более 717 млрд рублей.
Реакция нефти и рубляНа этих новостях курс рубля к доллару и евро, по данным Московской биржи, показал небольшой рост. Курс доллара расчётами «завтра» к 21:33 мск снижался на 0,31 рубля — до 63,57 рубля, курс евро — на 0,09 рубля — до 68,34 рубля.
В свою очередь, цена барреля нефти марки Brent прибавила около $0,3 — до $53,6.
«Неожиданная сделка»В интервью RT директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин отметил, что несмотря на то что переговоры о продаже части акций «Роснефти» велись уже давно, сделка именно с этим покупателем стала неожиданностью для рынка.
«До этого момента все думали, что «Роснефть» будет выкупать акции самостоятельно и привлекать для этого деньги. Но в действительности в течение последнего времени велись переговоры с компаниями по всему миру — и азиатскими, и европейскими. В итоге эта сделка с компанией Glencore, которая является трейдером, и суверенным фондом Катара стала для рынка неожиданностью», — рассказал эксперт по энергетике.
Он подчеркнул, что то, что она произошла, безусловно, хорошо для российского бюджета. «Это «внешняя» сделка, а не покупка «Роснефтью» самой себя. И это хорошо, потому что сохраняются потенциальные дивиденды, которые могут быть перечислены в бюджет. Это выгодно для бюджета, и именно это сегодня и прозвучало», — добавил Сергей Пикин.
Напомним, в начале ноября правительство России опубликовало директиву о продаже до 5 декабря 19,5% акций «Роснефтегаза». Деньги должны быть перечислены в федеральный бюджет не позднее 31 декабря.
Сделка по продаже 19,5% «Роснефти» иностранному консорциуму Glencore и суверенного фонда Катара подписана. «Роснефтегаз» заплатит в казну спецдивиденд, банк Intesa даст покупателям €7 млрд в кредит
Штаб-квартира «Роснефти» в Москве (Фото: Andrey Rudakov/Bloomberg)
«Роснефть» и базирующийся в Швейцарии сырьевой трейдер Glencore объявили о подписании соглашения по продаже 19,5% акций «Роснефти» международному консорциуму Glencore и суверенного фонда Катара.
Получается, что «Роснефтегаз» продал долю в «Роснефти» на 2,6% дешевле, чем предписывало ему правительство. Еще 18 млрд руб. он доплатит в бюджет в виде «дополнительных дивидендов», чтобы выполнить распоряжение правительства. Цена в 692 млрд руб., которую платит консорциум покупателей, определена исходя из биржевой стоимости акций «Роснефти» на закрытии торгов 6 декабря с применением того же 5-процентного дисконта.
«Решение правительства по продаже будет выполнено», — поясняет РБК источник, близкий к одной из сторон сделки. Цена продажи соответствует уровню в 692 млрд руб. Разницу с суммой, указанной в распоряжении правительства, компенсируют дополнительными перечислениями в бюджет из «Роснефтегаза», добавляет он.
При этом правительство ожидало получить в бюджет в 2016 году 703,5 млрд руб. от приватизации 19,5% «Роснефти», следовало из пояснительной записки к поправкам в бюджет-2016 (были подписаны президентом 22 ноября). Эту же сумму назвал 8 декабря министр финансов Антон Силуанов в эфире «России 1». С этой точки зрения «Роснефтегаз» перечислит в бюджет на 1% больше, чем планировалось. План по привлечению 703,5 млрд руб. «за счет дополнительных поступлений дивидендов от «Роснефтегаза» по результатам продажи пакета из 19,5% акций «Роснефти» был заложен в бюджет в начале октября, когда Минфин впервые проект бюджетных поправок, — то есть еще до приватизации «Башнефти».
Представитель секретариата Игоря Шувалова и пресс-секретарь премьер-министра Дмитрия Медведева не ответили на запросы РБК.
Катар платит больше, но не объясняет, почему
Субботние синхронные заявления «Роснефти» и Glencore прояснили , оставшихся после того, как президент России Владимир Путин и глава «Роснефти» Игорь Сечин на встрече в Кремле 7 декабря объявили о сделке с консорциумом Glencore и Катара как о завершенной. Glencore спустя несколько часов уточнял, что стороны еще ведут переговоры. Путин и Сечин называли стоимость сделки в €10,5 млрд, а Glencore — на €300 млн меньше. Катарский суверенный фонд вообще не комментировал заявление Кремля, и его доля в финансировании сделки оставалась неизвестной. Также не раскрывалось, кто прокредитует многомиллиардную покупку, хотя источники РБК и западных информагентств указывали на итальянский банк Intesa.
«Сделка демонстрирует нашу стратегию, направленную на осуществление инвестиций в высококачественные активы со стратегическими партнерами по всему миру для генерации долгосрочных финансовых доходов», — цитирует пресс-служба «Роснефти» президента суверенного фонда Катара Шейха Абдулу бин Мохаммеда бин Сауда аль-Тани.
Условия вхождения Glencore и Катара в капитал «Роснефти» не равны, если судить по опубликованным деталям сделки (QIA пока не выпустил никакого объявления о ней). Швейцарский трейдер внесет в сделку только €300 млн (это примерно 0,6% от текущей рыночной капитализации Glencore) против €2,5 млрд со стороны Катара, хотя их доли в консорциуме будут одинаковыми — 50/50, подтвердила в своем сообщении Glencore. На долю Glencore будет причитаться 9,75% капитала «Роснефти». При этом Glencore в рамках нового пятилетнего контракта с «Роснефтью», получит доступ к дополнительным 220 тыс. барр. в день российской нефти, что, вероятно, позволит ему стать крупнейшим торговцем нефтью «Роснефти» (сейчас это Trafigura).
«Молчание со стороны Катара — это очень странно, особенно учитывая, что они вносят больше всего собственного капитала в сделку», — сказал РБК профессор финансов Хьюстонского университета Крейг Пирронг, эксперт по рынкам торговли сырьевыми товарами.
Glencore сбросила риск на российские банки
Кроме того, банковское финансирование сделки будет организовано таким образом, что Glencore не будет отвечать своими активами перед кредиторами (безрегрессный кредит). Риск Glencore как акционера через консорциум и «структурированные соглашения» будет ограничен уровнем в €300 млн, следует из сообщения «Роснефти» (что это за структурированные соглашения, не поясняется). Glencore предоставит гарантии по банковскому кредиту на сумму до €1,4 млрд, но при наступлении гарантийного случая эта сумма полностью застрахована в «соответствующих российских банках», говорится в сообщении Glencore. В составе кредита, организованного Intesa, будет синдикат российских банков объемом €1,4 млрд, сказал РБК источник в банковских кругах. Пресс-служба ВТБ уже , что ВТБ неизвестно, о каких российских банках идет речь: «У нас нет никаких взаимоотношений с Glencore». Представители Газпромбанка, банка «Открытие», принадлежащего «Роснефти» ВБРР и банка Intesa не ответили на запросы РБК.
Почему речь идет именно о €1,4 млрд, из сообщений «Роснефти» и Glencore не ясно. Кредитор (Intesa) может потребовать дополнительного внесения денежных средств в случае падения цены акций «Роснефти» на рынке, но Glencore договорилась с неназванными российскими банками о том, что они оплатят это требование, предполагает Пирронг. Возможно, банки выпишут опцион-пут на заложенные под кредит акции «Роснефти» (опцион позволит продать их по заранее оговоренной цене на случай падения их рыночной стоимости), рассуждает Пирронг, но вторая сторона этого дериватива неизвестна. Сама «Роснефть» не принимала участия в сделке в качестве гаранта обязательств перед кредиторами, говорит источник в компании.
Glencore заложит под кредит более половины приобретаемых акций «Роснефти», сказал журналистам источник в «Роснефти», передало «РИА Новости» . То есть более 4,88% акций «Роснефти» будут заложены Glencore (сколько заложит катарский фонд, не сообщается). «Новые акционеры проводят сделку как LBO : актив закладывают как финансовый рычаг и используют часть своих средств для покрытия», — сказал источник.
При участии Марины Божко
Несколько недель заграничных командировок руководителя «Роснефти» Игоря Сечина привели к неожиданному результату: 19,5% акций нефтяной компании Glencore и Катарскому инвестфонду. Но в объявленной вчера вечером сделке слишком много неизвестных, а расходящиеся «показания» сторон все еще больше запутывают. Непонятно, кто именно купил и в какой пропорции: Сечин сообщил Владимиру Путину, что распределение долей в консорциуме между Glencore и катарцами будет 50 на 50, в то время как Glencore утверждает, что в его непрямом владении окажется в итоге лишь 0,54% акций «Роснефти». Непонятно, сколько заплатили: €10,5 млрд по версии Кремля против €10,2 млрд по версии самого Glencore . Непонятно, кто был продавцом: государственный «Роснефтегаз» или сама «Роснефть» через промежуточный выкуп пакета у акционера, Игорь Сечин - главное действующее лицо в обеих компаниях.
Тем не менее кое-что уже можно утверждать с уверенностью. Во-первых, Владимиру Путину все же решительно не понравилась идея владения «Роснефтью» своими акциями, в результате чего было-таки принято решение искать стороннего инвестора. Имиджевые издержки от «директорской приватизации» (вызывающей прямые аналогии с началом 1990-х, когда директора бывших советских предприятий на какие только ухищрения ни пускались, чтобы по итогам приватизации заполучить их в собственность) перевесили аппаратные возможности Игоря Сечина. В каком-то смысле можно утверждать, что экс-министр экономики Алексей Улюкаев, пытавшийся обременить «Роснефть» обязательствами по дальнейшей перепродаже этого пакета сторонним инвесторам и встречавший на этом пути сопротивление, пострадал зря . На этом фоне прежняя информация о попытках Путина лично найти сторонних покупателей в лице, скажем, главы «Лукойла» Вагита Алекперова выглядит логичной.
Во-вторых, в итоге найдена все же промежуточная схема: говоря откровенно, Glencore не является для «Роснефти» таким уж «посторонним». Компании тесно связывают давние крупномасштабные контрактные и финансовые отношения, «Роснефть» в 2013-2015 годах набрала предоплат у Glencore в счет будущих поставок на сумму до $5 млрд. Кстати, этот фактор сразу связали и с продажей 19,5% акций «Роснефти», и с состоявшимся на днях таинственным и сверхзакрытым размещением «Роснефтью» облигаций на 600 млрд рублей: одна из версий состоит в том, что «Роснефть» путем передачи своих акций зачтет долги перед Glencore по предоплате, а привлеченные через облигации средства пойдут в бюджет.
То есть, откровенно говоря, так или иначе на покупку пакета сработали все те же российские деньги, и «нахождение крупного иностранного инвестора» - преувеличение.
В обмен на новую сделку Glencore получила от «Роснефти» 5-летний offtake-контракт на поставку нефти - по сообщению компании, объемом 220 000 баррелей в день, что неплохо поправит ее портфель. Ну а Катарский инвестфонд, в свою очередь, является крупнейшим акционером Glencore (владеет долей порядка 9%) и сильно пострадал в последние годы от неудачных инвестиций и высоких долгов международного трейдера. Катарским инвесторам явно пойдет на пользу рост котировок акций Glencore, которого можно ожидать по итогам этой сделки.
То есть, по сути, можно говорить о том, что вместо реальных стратегических инвесторов «Роснефть» нашла для своих акций комфортного портфельного инвестора, который не имеет никаких целей, связанных с получением доступа к российским запасам, разработкой месторождений и т. д., и пошел на сделку из-за ряда выгодных тактических условий (в том числе и бонусов, предложенных самой «Роснефтью», таких как упомянутый offtake-контракт).
В-третьих, как уже говорилось ранее , реального стратегического инвестора на госпакет «Роснефти» так и не удалось найти. Ни китайские, ни другие азиатские нефтегазовые компании, как и предсказывалось, на это предложение не клюнули - по ссылке выше подробно объяснены причины этого, но главное, что в российских условиях миноритарные пакеты акций не дают реальных прав на управление, особенно в стратегических госпредприятиях.
В результате власти были вынуждены продать пакет связанному трейдеру, пообещав ему за это какие-то бонусы и притянув к делу его главного акционера, Катарский инвестфонд, который явно тяготился падением стоимости акций и долговыми проблемами Glencore и, конечно, теперь рад поучаствовать в спасении этого вложения. В покупке этих акций есть плюсы: «Роснефть» в последнее время наращивала дивидендные выплаты, но тут есть еще куда стремиться - дивиденды сильно отстают от уровня частных компаний в расчете на баррель добычи. Так что Glencore и катарцев ждет неплохой дивидендный поток от этого пакета (вероятно, в районе $400 млн в год или даже выше). ВР, владеющая 19,75% акций «Роснефти», дивидендами в последнее время была весьма довольна, они неплохо помогали ей улучшить свои финансовые показатели.
Но есть и большой минус: как показало отсутствие интереса стратегических инвесторов к «Роснефти», продаваемый пакет неликвиден. Продать его будет практически невозможно - и, кстати, с точки зрения стратегических инвесторов история о том, что акции «Роснефти» в итоге продали связанному трейдеру за русские же деньги, не слишком имиджево привлекательна и еще раз подчеркивает, что в России вместо полноценных прав собственности мы часто имеем дело с фасадом различных схем, призванных прикрыть реальный контроль со стороны государственных игроков. Кстати, обратите внимание на то, как Glencore поспешил уверить инвесторов, что будет владеть всего лишь небольшим пакетом в 0,54% акций «Роснефти»: на самом деле политика трейдера, обремененного долгами, в последнее время была направлена как раз на распродажу активов , а не на покупку новых дорогостоящих неликвидов.
Многие комментаторы объясняют вхождение Катарского инвестфонда в сделку неким стратегическим интересом Катара к российским нефтегазовым проектам, однако это объяснение кажется преувеличением. Катар до сих пор отказывался входить в российские проекты и не проявлял к ним практического интереса, невзирая на то что многие российские чиновники и предприниматели годами пытались катарцев уговорить.
Странными выглядят и попытки увязать участие Катара в «Роснефти» с реализацией соглашения с ОПЕК о снижении нефтедобычи - тут вообще нет никакой прямой связи, соглашение с ОПЕК либо будет выполнено, либо нет, наличие миноритарного пакета акций в одной из российских нефтедобывающих компаний вообще никак на это не влияет. Да и у Катарского инвестфонда в принципе другие задачи, в его портфеле основные инвестиции не имеют отношения к нефти и газу - как раз наоборот, нефтегазовые доходы вкладываются в другие, часто более высокотехнологичные, сферы. Так что, скорее всего, все довольно банально: Катару через нынешнюю сделку просто выгодно улучшить качество своих проблемных вложений в Glencore.
"Прорыв" путинского бизнеса в открытый мир оказался междусобойчиком, в результате которого государсвенный банк ВТБ приобрел акции токсичной сечинской "Роснефти".
“Хочу Вас поздравить”, - сказал президент РФ Владимир Путин своему соратнику Игорю Сечину, крепким рукопожатием поприветствовав его в Кремле в декабре 2016 года.
Сечин только что объявил о продаже 19,5 процента акций возглавляемого им нефтяного гиганта Роснефть суверенному фонду Катара и сырьевому трейдеру Glencore.
Приватизационная сделка стоимостью 10,2 миллиарда евро ($11,5 миллиарда) была крайне необходима для пополнения российской казны, истощенной падающими ценами на энергоресурсы и западными санкциями.
Некоторые российские чиновники говорили, что сделка - доказательство того, что несмотря на растущую политическую изоляцию со стороны Запада, Россия все еще способна привлекать глобальных инвесторов.
Теперь, через почти два года после объявления о продаже, девять источников, знакомых со сделкой, сообщили Рейтер, что российский госбанк ВТБ профинансировал значительную часть транзакции, вопреки заявленной цели привлечь в Россию иностранные деньги.
На основании информации пяти источников, размер российского кредита катарскому суверенному фонду составил около $6 миллиардов.
ВТБ отрицает выдачу кредита катарскому фонду - Qatar Investment Authority (QIA): “ВТБ не выделял и не планирует выделять кредит QIA на финансирование приобретения”.
Отчетность ВТБ за сентябрь, размещенная на сайте Центрального банка РФ, показала, что ВТБ одолжил неназванным иностранным заемщикам 434 миллиарда рублей ($6,7 миллиарда) на срок до трех лет, после того как сам занял у ЦБР 350 миллиардов рублей.
ВТБ отказался комментировать эти транзакции. ЦБР не ответил на вопросы.
QIA отказался от комментариев. Кремль не ответил на просьбу о комментарии. Роснефть не ответила на вопросы о кредите ВТБ Катару.
ЭФФЕКТИВНАЯ ПРИВАТИЗАЦИЯ
Роснефть - крупнейшая в мире нефтяная компания по объемам добычи, акции которой обращаются на бирже, - жемчужина в российской корпоративной короне.
Однако Сечин столкнулся с трудной задачей - найти покупателей или кредиторов, желающих рискнуть своими деньгами и купить долю в Роснефти в условиях санкций против РФ и на фоне перспективы их ужесточения.
Санкции, введенные против России после аннексии украинского Крыма в 2014 году, ограничивают доступ российских компаний на международные долговые рынки.
В конце концов, чтобы привлечь иностранных инвесторов, России пришлось одолжить им миллиарды, говорят источники. Два источника, знакомые со сделкой, сказали, что присутствие третьей стороны, финансирующей значительную часть транзакции, было условием приобретения Катаром доли в Роснефти.
Сейчас, когда цены на нефть значительно превышают уровни конца 2016 года, потребность России в иностранных деньгах сократилась.
Но если ей снова придется выходить на международные рынки, история с продажей доли Роснефти указывает на вызовы, с которыми она может столкнуться в попытках привлечь иностранных инвесторов, особенно, если США расширят санкции против России.
Среди девяти источников, рассказавших Рейтер о кредите ВТБ Катару, - источник, близкий к руководству ВТБ, сотрудник Центрального банка, а также источник в правительстве РФ, знакомый с иностранными инвестициями в Россию.
Как минимум четыре источника были прямо вовлечены в подготовку кредита. Все источники говорили на условиях анонимности, поскольку не уполномочены обсуждать сделку.
В ответ на вопрос, как проходила приватизация, Роснефть сообщила, что сделка была прозрачной и рыночной, а также отвечала интересам всех акционеров.
Компания сообщила, что все решения, относящиеся к сделке, прошли соответствующие процедуры корпоративного одобрения, сделка была поддержана правительствами стран участников и прошла через процедуры контроля в соответствующих юрисдикциях.
“Это уникальный пример эффективной приватизации”, - говорится в сообщении Роснефти.
ОТ ЗАЛИВА ДО ЯПОНИИ
К концу 2016 года давление на Сечина, одного из ближайших соратников Путина, начало расти. Правительство публично объявило, что продаст 19,5 процента акций Роснефти до конца года.
Государственный бюджет, пострадавший от снижения цен на нефть, экономического спада и западных санкций, показывал дефицит в размере 3,5 процента ВВП. Экономика России переживала второй год рецессии и перспектива быстрого восстановления государственных финансов отсутствовала.
К осени 2016 года Сечин, которому сейчас 58 лет, считал, что нашел потенциального покупателя: суверенный фонд Объединенных Арабских Эмиратов Mubadala.
По словам двух источников, знакомых с развитием событий, фонд согласился купить долю. Но переговоры зашли в тупик, после того как Роснефть дважды меняла стоимость доли, что вынудило ОАЭ отказаться от сделки, сказали два источника.
Mubadala отказался от комментариев. Роснефть не ответила на вопросы о переговорах с Mubadala.
После этого Сечин обратил взор на восток, начав переговоры с японскими чиновниками, сказали источник в российском правительстве и источник, близкий к Роснефти. Об этом также свидетельствует запись беседы с участием Сечина, появившаяся в рамках судебного дела, по которому тот проходил свидетелем.
Переговоры преимущественно велись с министром экономики, торговли и промышленности Японии Хиросигэ Сэко.
В случае заключения сделки, владельцем доли стал бы крупный японский инвестфонд, такой, как государственный пенсионный GPIF, активы под управлением которого составляют $1,4 триллиона, или национальная корпорация нефти, газа и металлов JOGMEC, сказали Рейтер три источника, знакомые с переговорами.
По словам Сечина на записи, воспроизведенной в суде, на пути к сделке возникло препятствие, когда Япония стала настаивать на ее увязке с прогрессом в территориальном споре о Курильских островах.
В итоге, сделка сорвалась.
Министерство экономики, торговли и промышленности Японии не ответило на вопросы. Роснефть не ответила на вопросы о переговорах с Японией. Пресс-служба JOGMEC сообщила, что не может дать комментарий. GPIF сообщил, что не будет комментировать межправительственные переговоры, поскольку напрямую в них не участвовал.
КАТАР СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ?
Не найдя покупателя, Сечин сфокусировался на новых кандидатах: катарском суверенном фонде QIA и международном трейдере Glencore.
Ни один из них не был готов заплатить полную цену, сказали три источника.
В прошлом Роснефть прибегала к услугам крупных западных банков, таких как Deutsche Bank и JP Morgan, для финансирования транзакций. Однако международные кредиторы не объявляли о новых сделках с Роснефтью после введения против России санкций в 2014 году.
В игру вступил Intesa SanPaolo, среднего размера итальянский банк, у которого было мало опыта в крупных российских корпоративных сделках.
К началу декабря 2016 года сложился план финансирования сделки. Покупатели выделили часть собственных средств: Катар - 2,5 миллиарда евро, Glencore - 300 миллионов евро.
Оставшаяся часть пришлась на долг, из которого Intesa внес 5,2 миллиарда евро. Недостающую часть, по данным Glencore, должны были предоставить российские банки. Эти кредиторы так и не были названы.
Сумма, приходившаяся на российские банки, составляла около $2,5 миллиарда. Два банковских источника, близких к Роснефти, сказали Рейтер, что ВТБ был одним из банков, которые приняли участие в кредитах на $2,5 миллиарда в 2016 году.
Эти источники сказали, что другими банками были Газпромбанк и ФК Открытие, которые, как и ВТБ, связаны с государством, хотя Открытие был частным во время сделки.
Не ясно, какую часть из $2,5 миллиарда предоставил каждый из российских банков.
Участие ВТБ в привлечении $2,5 миллиарда не связано с теми примерно $6 миллиардами, которые, по словам девяти источников, ВТБ предоставил Катару в текущем году.
На вопрос о кредитах на $2,5 миллиарда ВТБ ответил, что не предоставлял финансирование, а был координирующим банком от лица Роснефти.
Открытие отказался от комментариев, Газпромбанк не ответил на вопросы.
Что касается крупнейшей доли финансирования, кредита на 5,2 миллиарда евро, предоставленного Intesa, итальянский банк планировал синдицировать эти средства - распространенная практика, призванная рассредоточить риски и уменьшить бремя на капитал банка.
Однако два банковских источника и источник, близкий к итальянской стороне сделки, сказали, что синдикация сорвалась, так как западные банки, к которым обратился Intesa, слишком опасались рисков, поскольку Роснефть и Сечин находятся под санкциями США.
Intesa отказался от комментариев.
ЕЩЕ ОДНА НЕУДАЧА
Во время объявления о сделке в декабре 2016 года и в течение недель после нее российские чиновники публично заявляли о долгосрочном партнерстве с новыми акционерами Роснефти - Катаром и Glencore.
Однако, когда в сентябре 2017 года Сечин сообщил о покупке 14,2 процента Роснефти у консорциума Катара и Glencore китайской энергетической компанией CEFC, стало ясно, что сделка еще не завершена.
Объясняя, почему первоначальное соглашение не увенчалось успехом, он сказал российскому государственному телеканалу, что новые акционеры посчитали слишком высокой стоимость обслуживания долга.
Однако сделка с CEFC так и не была закрыта из-за расследования в отношении главы компании Е Цзяньминя, оказавшегося под следствием из-за подозрений в совершении экономических преступлений.
О статусе расследования с тех пор ничего не известно, равно как были ли предъявлены Е Цзяньминю обвинения. Имя Е, тем не менее, упоминалось в связи с делом о взяточничестве в отношении высокопоставленного функционера китайской компартии, сообщил в сентябре государственный телеканал CCTV.
Ни Е, ни CEFC не ответили на просьбу о комментарии.
Сечину снова пришлось искать покупателя.
В итоге, в мае 2018 года Катар согласился стать владельцем доли в Роснефти, профинансированной Intesa.
Официально, никто так и не сообщил, как была профинансирована новая сделка с Катаром, или кем были предоставлены средства.
Но участие в ней Intesa завершилось.
Документ, датированный 6 сентября 2018 года и внесенный в бизнес-реестр Сингапура, где зарегистрирована компания, владевшая акциями Роснефти от лица Катара и Glencore, свидетельствует, что Intesа перестал быть кредитором и не держит акции в качестве залога.
В документе не указано, кто стал новым кредитором. По словам девяти источников, знакомых с договоренностями, этот кредитор - ВТБ.
На приеме в посольстве Италии в Москве по случаю получения ордена “За заслуги перед Итальянской Республикой” в ноябре прошлого года Сечин держал под руку седовласого мужчину в модных очках.
Это был Андрей Костин, глава банка, который помог профинансировать приватизацию - ВТБ.